Creating the Market University: How Academic Science Became an Economic Engine. Elizabeth Popp Berman

American universities today serve as economic engines, performing the scientific research that will create new industries, drive economic growth, and keep the United States globally competitive. But only a few decades ago, these same universities self-consciously held themselves apart from the world of commerce. Creating the Market University is the first book to systematically examine why academic science made such a dramatic move toward the market. Drawing on extensive historical re­search, Elizabeth Popp Berman shows how the government--influenced by the argument that innovation drives the economy--brought about this transformation. Americans have a long tradition of making heroes out of their inventors. But before the 1960s and '70s neither policymakers nor economists paid much attention to the critical economic role played by innovation. However, during the late 1970s, a confluence of events--industry con­cern with the perceived deterioration of innovation in the United States, a growing body of economic research on innovation's importance, and the stagnation of the larger economy--led to a broad political interest in fostering invention. The policy decisions shaped by this change were di­verse, influencing arenas from patents and taxes to pensions and sci­ence policy, and encouraged practices that would focus specifically on the economic value of academic science. By the early 1980s, universit­ies were nurturing the rapid growth of areas such as biotech entrepren­eurship, patenting, and university-industry research centers.

Max Weber Book Award, Pierre Bourdieu Award, American Sociological Association
President's Book Award, Social Science History Association

Gandhi. A Spiritual Biography. Arvind Sharma

In his Autobiography, Gandhi wrote, “What I want to achieve—what I have been striving and pining to achieve these thirty years—is self-real­ization, to see God face to face. . . . All that I do by way of speaking and writing, and all my ventures in the political field, are directed to this same end.” While hundreds of biographies and histories have been writ­ten about Gandhi (1869–1948), nearly all of them have focused on the national, political, social, economic, educational, ecological, or familial dimensions of his life. Very few, in recounting how Gandhi led his coun­try to political freedom, have viewed his struggle primarily as a search for spiritual liberation.

Hindu American Foundation's Mahatma Gandhi Award for the Advance­ment of Religious Pluralism.

Путь к великой цели. История одной экономической идеи. Сильвия Назар

Автор этой книги — американский журналист Сильвия Назар, на­писавшая прославленную биографию математика Джона Нэша, по которой был снят фильм “Игры разума”. “Великая цель” из на­звания книги — это процветание максимально возможного количе­ства обитателей земного шара. “Путь к великой цели” начинается в середине XIX века, века королевы Виктории и ее всемогущей империи. Но уже очень скоро мир охватывает одна катастрофиче­ская война, а за ней и другая. Правительства по всему миру — от коммунистических до самых что ни на есть капиталистических стран — играют все большую роль в экономической жизни.

Экономические теории на глазах становятся повседневной прак­тикой, а некогда кабинетные ученые — Джон Мейнард Кейнс, Ир­винг Фишер, Йозеф Шумпетер — отчаянно спорят между собой и заставляют политиков считаться со своим мнением. “Путь к вели­кой цели” — захватывающая панорама политической и интеллек­туальной жизни людей, стран и континентов, от викторианской Ан­глии до современной Америки и Индии, от Карла Маркса и Чарль­за Диккенса до Милтона Фридмана и Амартии Сена.

Смерть Андрея Белого (1880—1934). Сборник статей и материалов: документы, некрологи, письма, дневники, посвящения, портреты. Составители: М.Л. Спивак, Е.В. Наседкина

Смерть Андрея Белого (8 января 1934 г.) стала знаковым событи­ем для культурного сознания эпохи, вызвала шквал откликов — эмоциональных, аналитиче­ских, восторженных, ругательных. По­лемика о значении личности и творчества писателя захватила со­ветские газеты и журналы, эмигрантскую и зарубежную печать, на­шла отражение в переписке, дневниках, мемуарах современни­ков. Громадный общественный интерес к смерти крупнейшего рус­ского символиста подогревался каскадом политических сканда­лов, предшествующих его кончине и сопутствующих похоронам. Сами похороны стали апробацией будущего официального канона погребения советских писателей. В книге собраны материалы, как известные, так и публикующиеся впервые (из архивов, частных собраний, периодики). Они дают представление о том, как воспри­нимался Андрей Белый и о том, в какое время ему было суждено жить и умирать. Morebo

Антихрупкость. Нассим Николас Талеб

Новая книга американского экономиста, поп-философа и пропо­ведника непредвиденности. "Антихрупкость" развивает идеи самой популярной его книги "Черный лебедь" и рассказывает, как стать королем положения в мире неопределенности и закаляться случайностями, которые так и валятся на человека. Свой путь Та­леб также называет "стратегией штанги", но речь, конечно, не о развитии мускулатуры. Morebo

Конец света. Фредерик Бегбедер

Популярный французский романист рассказывает о своих любимых книгах XX века. Конец света в заглавии — это закат эры бумажных книг, и любимые тексты для Бегбедера — не только информация, но и физические объекты, требующие прикосно-вений. Сто небольших лирических эссе. Герои: от Кокто и Сэлинджера до Пелевина и Курта Кобейна. Slon.ru
Фредерик Бегбедер уверен, что в мире книгоиздания вот-вот наступит обещанный Рэем Брэдбери 451-й градус по Фаренгейту — температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Поэтому экстравагантный француз составил список книг, которые нужно успеть прочесть на бумаге, пока мир печатных книг не полетел в тартарары. Как литературный критик Бегбедер уже предлагал читателям эссе «Лучшие книги ХХ века. Последняя опись перед распродажей», но там он учитывал результаты опроса общественного мнения. Новый же список невероятно субъективен и составлен по сугубо бегбедеровским критериям «необразумившегося эгоиста»: начиная от внешности писателя и заканчивая чувственностью прозы. Впрочем, поклонники его собственного творчества вряд ли удивятся, обнаружив на вершине списка «Американского психопата» Эллиса рядом с «Великим Гетсби» Фитцджеральда. Герои Бегбедера как раз родом из этих книг. В целом же список любопытный. Наряду с мэтрами типа Керуака, Хемингуэя и Сэлинджера в нем есть недооцененные, по мнению Бегбедера, прозаики. Такие как Лолита Пий и современные французские авторы вроде Патрика Бессона. Forbes

Кто изобрел современную физику? От маятника Галилея до квантовой гравитации. Геннадий Горелик

Современная наука родилась сравнительно недавно - всего четыре века назад, в эпоху Великой научной революции. Причины этой революции и отсутствие ее неевропейских аналогов до сих пор не имели признанного объяснения. А радикальность происшедшего ясна уже из того, что расширение и углубление научных знаний ускорились раз в сто. Эта книга рассказывает о возникновении новых понятий науки, начиная с изобретения современной физики в XVII веке и до нынешних стараний понять квантовую гравитацию и рождение Вселенной. Речь идет о поворотных моментах в жизни науки и о драматических судьбах ее героев, среди которых - Г. Галилей, И. Ньютон, Дж. Максвелл, М. Планк, А. Эйнштейн, Н. Бор, А. Фридман, Ж. Леметр, М. Бронштейн, Л. Ландау, Г. Гамов, А. Сахаров и др. По словам академика РАН, лауреата Нобелевской премии В.Л. Гинзбурга, Геннадий Горелик "является выдающимся историком физики. Он доказал это своими статьями и книгами, последняя из которых посвящена биографии А.Д. Сахарова в контексте советско-американской истории водородной бомбы".

Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций. Владимир Малахов

Новая книга Владимира Малахова приглашает пересмотреть стереотипы, сложившиеся в отечественной литературе вокруг та­ких понятий, как «нация», «национальное государство», «нацио­нальное гражданство» и «национальная идентичность». Ее глав­ный предмет — природа национальных границ. Автор демонстри­рует взаимное переплетение культурных и пространственно-гео­графических делений и в то же время обнажает проблематич­ность самой теоретико-познавательной рамки, в которой социаль­ная реальность предстает разделенной на нации. Теоретические контексты позволяют ставить практические вопросы: Как строится политика современных наций-государств по отношению к культур­ному разнообразию, порождаемому иммиграцией? Как выглядят социальные практики, стихийно формирующиеся в ходе взаимо­действия принимающего и новоприбывшего населения? Сколько в этом взаимодействии сторон? Чем обусловлена динамика соци­альных, юридических и символических границ между гражданами и негражданами?

М.: Новое литературное обозрение; Институт философии РАН, 2014. — 232 с. ISBN 978-5-4448-0127-7

Кино: визуальная антропология. Гордон Грей

Интересное и остроумное исследование, в котором американский ученый пытается применять к кинематографу антропологические методы. По сути, это учебник по теории и истории кино, но напи­санный на непривычных основаниях. Грея, прежде всего, интере­сует вопрос: что мы, изучая кинематограф, можем узнать о культу­ре или культурах, в которых снимаются и смотрятся фильмы. Slon.ru

Каждый день сотни тысяч людей во всем мире посещают кинотеатры, миллионы смотрят фильмы по телевизору. Чем порожден массовый интерес к кино? Почему оно играет такую важную роль? Американский антрополог Гордон Грей предприни-мает в своей книге попытку ответить на многие ключевые вопросы: как можно через кино изучать ценности и представления людей? как влияет на кино национальный и культурный контекст их производства и проката? чем, в частности, различаются такие модели кинематографа, как Голливуд, Болливуд, нигерийские видеофильмы? какие культурные и психологические механизмы позволяют фильму увлечь зрителя и как зритель воспринимает и интерпретирует фильм?

Наука в действии. Бруно Латур

Ключевая книга современной гуманитарный мысли, в которой сама гуманитарность ставится под вопрос как таковая. Занимаясь в 1980-х исследованием функционирования научных лаборато­рий, француз Бруно Латур пришел к выводу, что социология должна описывать не только отношения людей между собой, но наравне с ними — участие в отношениях, действиях и позициях неодушевленных предметов.

Пространственная история. Михаил Ямпольский

Как всегда, у философа, культуролога и киноведа Михаила Ям­польского сближения вроде бы далеких явлений, персонажей, ме­тодов превращаются в головокружительную сеть идей. В новой книге речь идет об истории — истории культуры, истории про­странства, наконец, истории самой истории. Отдельный большой текст посвящен устройству памяти о холокосте в современном мире.

Я прожил жизнь. Письма 1920-1950. Андрей Платонов

Наиболее полная публикация дошедшего до нас эпистолярного наследия автора "Чевенгура": огромная переписка с женой, пись­ма советским чиновникам, знакомым писателям. Любовь переме­жается с инженерными отчетами, философские откровения — с газетной суетой. Все совсем как в платоновской прозе. Самое важное событие ярмарки из тех, что имеют отношение к русской литературе.

Окно на Восток: Империя, ориентализм, нация и религия в России. Роберт П. Джераси

В исследовании американского историка Роберта Джераси Ка­зань и тяготевший к ней обширный Поволжско-Уральский край предстают окном Российской империи на Восток, фокусом од­новременно и притяжения, и отталкивания между русским большинством и различными нерусскими меньшинствами. Разно­сторонне анализируя деятельность целой галереи персонажей – чиновников, крестьян, священников, мулл, ученых, студентов, пе­дагогов, публицистов, юристов, — автор показывает, как в ходе предпринимавшихся в XIX – начале XX в. попыток обрусить та­тар, подорвать влияние ислама, удержать в православии «креще­ных инородцев» русские меняли представления о самих себе, о своей нации и культуре. Власть и идеология, этничность и рели­гия, наука и образование – таковы те контексты, в которых Дже­раси новаторски трактует проблему жизнеспособности имперско­го строя и его совместимости с русским национализмом.

ISBN 978-5-4448-0060-7

Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи — СССР (конец 1880-х —1930-е годы). Под редакцией А.Н. Дмитриева

В настоящем сборнике очерков по истории российской системы образования конца XIX – первых десятилетий XX века представ­лена широкая панорама правительственных инициатив и практик реализации «на местах» проектов, нацеленных на улучшение ка­чества преподавания и оптимизацию условий вовлечения мало­образованных жителей многонационального Российского государ­ства в полноценный образовательный процесс. Сборник охваты­вает описание образовательной политики всех типов школ — от начальной до высшей, включая технические, профессиональные, религиозные, национальные и женские учебные заведения. Оби­лие цитируемых архивных документов позволяет проследить це­почки непрерывных исторических изменений, генетически связы­вающих историю российского образования до и после 1917 года. Помимо собственно школ, в издании рассматриваются особенно­сти деятельности института попечителей учебных округов, работа инспекторов народных училищ, специфика организации земского попечительства над образованием; в том, что касается советского периода, — система советского партийного образования, появле­ние устойчивой социальной страты «спецов», эксперименты в об­ласти образования 1920-х годов и т.д.

Hannah Arendt. Margarethe von Trotta

The sublime Barbara Sukowa reteams with Margarethe von Trotta (Vision, Rosa Luxemburg) for her brilliant biopic of influential German-Jewish philosopher and political theorist Hannah Arendt. Arendt s reporting on the 1961 trial of ex-Nazi Adolf Eichmann in The New Yorker controversial for her portrayal of Eichmann and the Jewish councils introduced her now-famous concept of the banality of evil. Using archival footage of the trial and weaving a narrative that spans three continents, von Trotta beautifully turns the often-invisible passion for thought into immersive, dramatic cinema. Hannah Arendt co-stars Klaus Pohl as philosopher Martin Heidegger, Nicolas Woodeson as New Yorker editor William Shawn, and two-time Oscar Nominee Janet McTeer (Albert Nobbs) as novelist Mary McCarthy.

5 wins & 8 nominations

Тюльпан. Сергей Дворцевой

On the steppes of Kazakhstan, Asa lives in a yurt with his sister Samal, her husband Ondas, and their three children. Ondas is a herdsman, tough and strong. It's dry, dusty, and windy; too many lambs are stillborn. Against this backdrop, Asa, a dreamer who's slight of build and recently finished with a stint in the Russian Navy, tries to establish a life on the steppes. He, his friend Boni, and Ondas call on Tulpan, the only single girl in the area. The men talk to her parents while she listens out of sight. Her answer and Asa's later trips to talk to her form an arc of hope against the harsh land. Is this the place of Asa's dreams? What about the other lambs?

15 wins & 5 nominations. Winner at Asian Film Awards, Cannes Film Festival, Tokyo International Film Festival etc.

Klass (Entre les murs). Laurent Cantet

Teacher and novelist François Bégaudeau plays a version of himself as he negotiates a year with his racially mixed students from a tough Parisian neighborhood.

Teacher François Marin and his colleagues are preparing for another school year teaching at a racially mixed inner city high school in Paris. The teachers talk to each other about their prospective students, both the good and the bad. The teachers collectively want to inspire their students, but each teacher is an individual who will do things in his or her own way to achieve the results they desire. They also have differing viewpoints on the students themselves, and how best to praise and discipline them. The administration of the school tries to be as fair as possible, which includes having student representatives sit on the student evaluation committee. Marin's class this year of fourteen and fifteen year olds is no different than previous years, although the names and faces have changed. Marin tries to get through to his students, sometimes with success and sometimes resulting in utter failure. Even Marin has his breaking point, which may result in him doing things he would ...

Nominated for 1 Oscar. Another 11 wins & 16 nominations

Without Gorky. Cosima Spender

Without Gorky is a personal journey into a powerful family tragedy. At the centre of the film are the conversations between the director, Cosima, and her grandmother, Mougouch. The whole family has been shaped by the legacy left by Cosima’s grandfather: the Abstract Expressionist painter Arshile Gorky. His suicide in 1948 still echoes and disturbs the family’s relationships. While Mougouch, looks back at her time with Gorky, their daughters, Maro and Natasha, revisit painful childhood memories. Gorky was an elusive character who escaped the Armenian genocide and reinvented himself as a romantic artist in New York in the 30s. He struggled as a painter until he found in Mougouch the emotional support he needed to flourish. Their relationship was passionate and inspiring to begin with, but the pressure of two small children and no money soon put a huge train on them. In 1947 he was struck by a series of tragedies that led to suicide. This film takes you through the pain and courage of the family, coming to an emotional climax in Gorky's birthplace: Lake Van, former Armenia.

A Peacock Pictures and Arshile Gorky Foundation Production

Red Obsession. David Roach, Warwick Ross

The great chateaux of Bordeaux struggle to accommodate the voracious appetite for their rare, expensive wines, which have become a powerful status symbol in booming China.

For centuries, Bordeaux has assumed a mythical status in the world of fine wine as a leitmotif of wealth, power and influence, but its prosperity has always been linked to the capricious nature of markets and the shifting fortunes of global economies. Now change is coming to Bordeaux, with traditional customers like the US and the UK falling away, as China's new rich push prices to stratospheric levels. The demand is unprecedented, but the product is finite and this new client wants it all. Will the China market be the bubble that never bursts or the biggest threat yet to Bordeaux's centuries old reputation?

Tribeca Film Festival Best Documentary Nominee

Portrait of Wally. Andrew Shea

The documentary PORTRAIT OF WALLY traces the history of this iconic image – from Schiele’s gesture of affection toward his young lover, to the theft of the painting from Lea Bondi, a Jewish art dealer fleeing Vienna for her life, to the post-war confusion and subterfuge that evoke THE THIRD MAN, to the surprise resurfacing of “Wally” on loan to the Museum of Modern Art in Manhattan in 1997.

In 1997, when the heirs of art dealer Lea Bondi asked MoMA to hold the painting in New York, MoMA and the Leopold Museum dug in their heels and refused. District Attorney Robert Morgenthau issued a subpoena and launched a criminal investigation. A 13-year battle in court followed, tracking the course of a Holocaust property crime and reopening the wounds of one of the century’s worst tragedies – all at a time when the prices of Egon Schiele’s works rose faster than those of any painter on the art market.

Schiele collector Ronald Lauder found himself caught between several loyalties – he was chairman of MoMA and the founder of the Commission for Art Recovery, an organization committed to returning looted art to the Jews who lost it to the Nazis. Lauder sided with the Museum, and against the Jewish family. So did all the museums in New York – even the Jewish Museum.

The “Wally” case brought the story of Nazi art loot into the open, eventually forcing museums in Europe and the U.S. to search their own collections for suspect objects. Many museums ended up returning art to Jewish families who had abandoned hope until “Wally” showed that institutions could be held accountable for holding property stolen during the Holocaust. The case was resolved in dramatic fashion in the summer of 2010, but only after the history of Schiele’s extraordinary painting was unearthed to revisit the crimes of the Holocaust and to witness the reluctance of major institutions in Europe and New York to send the “last prisoners of war” back to their families.

Die große Stille. Philip Gröning

An examination of life inside the Grande Chartreuse, the head monastery of the reclusive Carthusian Order in France.

The Grande Chartreuse, the mother house of the legendary Carthusian Order, is based in the French Alps. “Into Great Silence” will be the first film ever about life inside the Grande Chartreuse.

Silence. Repitition. Rhythm. The film is an austere, next to silent meditation on monastic life in a very pure form. No music except the chants in the monastery, no interviews, no commentaries, no extra material.

Changing of time, seasons, and the ever repeated elements of the day, of the prayer. A film to become a monastery, rather than depict one. A film about awareness, absolute presence, and the life of men who devoted their lifetimes to god in the purest form. Contemplation.
An object in time.

5 wins & 4 nominations.

SIERRA, R.: Piano Trios Nos. 1-3 / Fanfarria, aria y movimiento perpetuo. Trio Arbos

Roberto Sierra was born in Puerto Rico and studied composition in Europe, notably with György Ligeti in Hamburg, Germany. ‘The three piano trios in this recording span seventeen years of my creative life (1991–2008),’ he says. ‘Each reflects a different creative impulse and the ideas that were in my mind at the time I wrote them. There are nevertheless common threads that link these works: a constant preoccupation with the intersection of a modern musical language and the vernacular that comes out of my ethnic background, and also timbral explorations often linked to instrumental virtuosity.’ Latin and jazz influences meet Romantic and modern developments in this expressive chamber music.

Trío Arbós, Premio Nacional de Música - Interpretación, Spain

Naxos 8.559611

TCHAIKOVSKY: Piano Concerto No. 1. Daniil Trifonov, Mariinsky Orchestra, Valery Gergiev

Daniil Trifonov, winner of the XIVth International Tchaikovsky Competition, is probably the world’s most exciting young pianist. On his first Mariinsky recording he joins Valery Gergiev for a scintillating performance of Tchaikovsky’s Piano Concerto No 1. Daniil also presents a selection of recital repertoire including music by Tchaikovsky, Chopin and Liszt transcriptions of Schubert and Schumann.

Written for Nikolai Rubinstein, Tchaikovsky’s First Piano Concerto is one of his most popular works. Revised three times, including an arrangement for two pianos, the concerto was finally set in stone in 1888 and it is this version that is most frequently performed today. Tchaikovsky balances core motivic elements with a sense of lyrical spontaneity to create a technically challenging but instantly appealing work.

At only 21 years old, Daniil Trifonov has won countless awards, including the Chopin Competition in Warsaw, the Rubinstein Competition in Tel Aviv and the Tchaikovsky Competition in Moscow (Gold Medal). Valery Gergiev personally awarded Trifonov the ‘Grand Prix’ in Moscow, an additional award given to the best overall competitor in any category of the International Tchaikovsky Competition.

In 2011, Trifonov gave his debut with the London Symphony Orchestra and has since performed with the Vienna Philharmonic and the Mariinsky Orchestra, as well as touring throughout the USA, Europe and the Far East. In the coming season he will make debuts with the New York Philharmonic, Boston Symphony and Chicago Symphony orchestras, as well as performing recitals at Salle Pleyel, Carnegie Hall, Suntory Hall and Wigmore Hall.

Mariinsky MAR0530

Piano Music (Maso). Benet Casablancas

The piano has always been (and to a large extent still is), the favourite instrument of composers. The relationship that composers have with the keys of the piano (usually on a daily basis), is more intimate than the creator of music has with any other instrument. The pianist-composer nevertheless seems to be a thing of the past for it is rare these days to find composers committed exclusively by choice to solo piano music in the same way as Chopin, Schumann, Scriabin, Rachmaninov, or (in terms more relevant to the music here), Granados, Albéniz or Mompou. Yet the piano retains its attraction for many composers both as a fascinating musical entity and as an instrument representing a rich tradition and repertoire and, moreover, a treasure trove of still untapped potential.
Over recent years, Benet Casablancas, born in Sabadell, near Barcelona, has established a position as one of the most prolific and interesting composers of the present time. His secure musical and humanist education has enabled him to develop a very individual style which, though firmly based on a knowledge and love of the great classical tradition (with the Second Viennese School being one of his fundamental reference points), is open to extremely diverse influences which he is able to honour without resorting to eclectic compromises.

Premio Nacional de Música, Spain

Naxos 8.570757

Rivers to the Sea. Joseph Phibbs

"With Mahler's mighty Second Symphony, the 'Resurrection', guaranteeing a full house, the composer whose new work preceded it was also fortunate in being able to write for vast orchestral forces. Now in his mid-30s, Joseph Phibbs, whose 25-minute Rivers to the Sea had its London premiere in this Philharmonia programme conducted by Esa-Pekka Salonen, seized his opportunity.

A continuous work in four movements, it takes its title from a poem by the American writer Sara Teasdale. Phibbs himself describes the presence of the sea as a driving force behind the piece. Certainly, its plasticity and flow suggest some ongoing continuum in motion, rising to frenetic activity in the fast sequences – Phibbs sees the last as an urban landscape – while more soberly atmospheric in the two slow sections.

What impresses throughout is the accomplishment of the harmonic and orchestral writing, both utilising a layering technique where more than one thematic element is heard over and against another. Though each maintains its identity, the resulting dynamic momentum accrues from the thrill and complexity of the resulting collisions." The Guardian (5* review)

British Composer Award