Во «Внутренней колонизации» Эткинд предлагает масштабную ревизию общепринятого взгляда на русскую имперскую историю, которую он предлагает рассматривать через оптику постколониальной теории. Однако речь идет не просто об очередном случае применения западной теории к отечественным реалиям. Эткинд, применяя методологию постколониальных исследований к России, одновременно раздвигает их рамку, демонстрируя, что «водные пространства» и «цвет кожи» — т.е. критерии колониальной ситуации, принятые в современной теории, ориентированной на классические западные империи вроде Британской, — если и достаточны, то не необходимы. Таким образом, оказывается, что современные постколониальные исследования, в своем классическом уже изводе представленные трудами многочисленных персонажей в диапазоне от Фанона и Саида до Янга и Спивак, могут быть довольно радикально переосмыслены в отношении континентальных империй — и России особенно.
Эткинд видит историю России как историю империалистической экспансии на Север и Восток, но утверждает при этом, что описанный Ханной Арендт эффект «колониального бумеранга» (перенос колониальных практик принуждения/насилия из колоний обратно в метрополию) сопровождал Россию на протяжении всей ее истории. Последнее связано, в частности, с тем, что, как пишет автор, противопоставляя пространственную модель российской колонизации американскому фронтиру, «на протяжении веков граница колонизации все двигалась на восток, оставляя позади огромные пространства столь же девственными, как и прежде. В дальнейшем эти пространства приходилось колонизовать снова и снова. У американского фронтира и российской колонизации — разные топологии: первый непрерывен <…>, вторая оставляла разрывы, карманы и складки». -
Colta
