Byzantium and Islam. Age of Transition. Edited by Helen C. Evans with Brandie Ratliff

This groundbreaking volume explores the epochal transformations and unexpected continuities in the Byzantine Empire from the seventh to the ninth century. As the period opened, the Empire's southern provinces—the vibrant, diverse areas of North Africa and the eastern Mediterranean—were at the crossroads of trade routes reaching from Spain to China. These regions experienced historic upheavals when their Christian and Jewish communities encountered the emerging Islamic world, and by the ninth century, an unprecedented cross-fertilization of cultures had taken place.

This extraordinary age is brought vividly to life by leading international scholars, their writings accompanied by sumptuous illustrations of the period's most notable arts and artifacts. Resplendent images of author­ity, religion, and trade—embodied in precious metals, brilliant textiles, fine ivories, elaborate mosaics, manuscripts, and icons, many of them never before published—highlight the dynamic dialogue between the rich array of Byzantine styles and the evolving Islamic aesthetic. With its masterful exploration of two centuries that would shape the emerging medieval world, Byzantium and Islam provides a revelatory interpreta­tion of a period with profound ramifications for the modern era.

World Book Award in the field of Islamic Studies, given by the Islamic Republic of Iran.

PIN-UP Interviews Paperback. Felix Burrichter

PIN-UP Interviews is a compilation of over 50 of the most fascinating in­terviews from PIN-UP magazine since its first issue was published in October 2006. Serious, yet accessible, featuring the elegant and mod­ern aesthetic PIN-UP’s readers have come to expect, there is no com­parable source available for such a stunning array of contemporary design talent collected in one place. It is indispensable to all lovers of today’s brightest architectural and design ideas.

Included in PIN–UP Interviews are the architects David Adjaye, Shigeru Ban, Ricardo Bofill, David Chipperfield, Zaha Hadid, Junya Ishigami, Rem Koolhaas, Peter Marino, Richard Meier, and Ettore Sottsass; artists Daniel Arsham, Cyprien Gaillard, Simon Fujiwara, Boris Rebetez, Oscar Tuazon, Andro Wekua, and Robert Wilson; and designers Rafael de Cárdenas, Martino Gamper, Rick Owens, Clémence Seilles, Hedi Slimane, and Bethan Laura Wood.
 
Amazon Editor’s Pick: Best of the Year in Architecture

Art Cities of the Future. 21st-Century Avant-Gardes

Forget New York, London and Paris – the old establishment is being challenged by a new order of art communities seizing the contemporary art agenda around the world

Phaidon reveals the twelve global cities to watch for exciting contempor­ary art: Beirut, Bogotá, Cluj, Delhi, Istanbul, Johannesburg, Lagos, San Juan, São Paulo, Seoul, Singapore and Vancouver
This comprehensive volume covers the exciting and important contem­porary art happening in each of these locations through selections made by curators intimately involved in each of the twelve cities

Huffington Post  Best Art Book of the Year

Эмоции и иммерсия: ключевые элементы визуальных исследований. Оливер Грау

Какая связь между шедевром Северного Ренессанса Изен­геймским алтарем Грюневальда, патетическим «Триумфом воли» Лени Рифеншталь и компьютерной игрой America's Army? На при­мере этих трех случаев эффективного использования новейших для своего времени медиа автор с позиций направления визуаль­ных исследований культуры показывает историческую природу и интенциональный, телесно воплощенный характер эмоций.

Это первая публикация известного немецкого теоретика визуаль­ной культуры Оливера Грау на русском языке. Она дает достаточ­но полное представление о современных исследованиях визуаль­ной культуры, охватывает широкий круг проблем, связанных с эф­фектами иллюзии и погружения, философии медиа, теории визу­ального и историческими исследованиями эмоций.
«Никогда ещё мир изображений не изменялся так стремительно, как в последние годы. Если раньше изображения освящались и сакрализировались в ритуале, культе, музее, то сейчас, в эпоху кино, телевидения и интернета мы буквально облеплены картин­ками и образами. Прежде непредставимые объекты, визуальные среды и процессы станут опциональными, параметры времени и пространства можно будет изменять по желанию, виртуальность в целом будет использоваться как пространство опыта и моделиро­вания»

Uncharted: Big Data as a Lens on Human Culture. Erez Aiden

Два программиста, работавшие над проектом Google Ngram Viewer (общедоступный сервис, который переводит в графику обработан-ные данные о количестве употребления того или иного слова в книгах за заданный отрезок времени), написали книгу, в которой изучают историю и влияние на нашу жизнь «больших данных» — технологий, позволяющих обрабатывать неизмеримые объемы информации. Будучи учеными, которые сами изобрели одну из этих технологий, они блестяще с ними управляются, чтобы ответить на интересные вопросы: какие имена были самыми популярными в английском середины XIX века? когда люди стали говорить having sex вместо making love? почему doughnut стал donut? И так далее. Не то чтобы эта книга заставляет по-другому смотреть на окружа-ющий мир, но перспективы развития подобных технологий (особен-но в связи с тем, что человечество в последние годы взяло привыч-ку отчитываться о каждом сделанном шаге) поражают.  Афиша

Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса. Нассим Николас Талеб

АНТИХРУПКОСТЬ - книга уникальная: она рассказывает о ключе­вом свойстве людей, систем, о свойстве, у которого до сих пор не было названия. В мире, где царит неопределенность, нельзя же­лать большего, чем быть антихрупким, то есть уметь при столкно­вении с хаосом жизни не просто оставаться невредимым, но и становиться лучше прежнего, эволюциони-ровать, развиваться. Талеб формулирует простые правила, которые позволяют нам преодолеть хрупкость и действовать так, чтобы непредсказуемая неопределенность, этот грозный и внезапный Черный лебедь, не причинил нам вреда - и более того, чтобы эта редкая и сильная птица помогла нам совершенство-ваться.

АНТИХРУПКОСТЬ - это мудрый оракул, помогающий каждому из нас сориентироваться в собственном будущем. Здесь виртуозно переплетены такие темы, как принятие жизненно важных реше­ний, метод проб и ошибок, оценка риска, инновации, политика, об­разование, война, личные финансы, экономические системы и ме­дицина.

"Талеб перевернул мое мировоззрение. я посмотрел на мир дру­гими глазами..." Даниэль Канеман, лауреат Нобелевской премии

Уроки чтения. Камасутра книжника. Александр Генис

Своими городами Александр Генис считает Ригу, где он вырос, и Нью-Йорк, где он с 1977 года живет и работает - в газете ("Новый американец"), на "Радио Свобода", а главное - в кабинете. Поделив жизнь между письменным ("Довлатов и окрестности") и обеденным ("Колобок") столом, между Старым ("6 пальцев") и Новым ("Американская азбука") Светом, между Востоком ("Билет в Китай") и Западом ("Странник"), между литературой ("Иван Петрович умер") и искусством ("Фантики"), Генис в своих книгах упорно поднимает литературу нон-фикшн до той вершины, где она становится литературой просто, отвоевывая себе особое место.

Написанные со страстью и юмором УРОКИ ЧТЕНИЯ служат детальной инструкцией по извлечению наслаждения из книг. Все 35 уроков литературного гедонизма наглядны, увлекательны и полезны. Освоив их, каждый окончит школу чтения, которое, по твердому убеждению Гениса, сулит "общедоступное ежедневное счастье - для всех и даром".

История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней. Жан-Поль Ру

Исследование известного французского востоковеда - Жана-Поля Ру - посвящено истории Ирана и иранцев. Истории Ирана не в уз­ком смысле политической истории национального государства, но истории иранского мира. Мира, разделявшего и объединявше­го сибирский, китайский, месопотамский и средиземноморский миры, ибо именно иранцы на протяжении двух тысяч лет домини­ровали в межконтинентальной торговле. Мира, включавшего в себя Ахеменидскую, Селевкидскую и Сасанидскую империи, Аб­басидский халифат; тюркское, арабское и монгольское владыче­ство, греческую гегемонию; расцвет искусства и литературы; до­стижения науки и развитие медицины; рождение маздеизма и приход ислама, озаряющие вспышки суфийской мистики; несрав­ненное искусство книжной миниатюры и утонченные ремесла. А еще череду кровопро-литных войн, опустошительных вторжений, краха империй и заката культур. Книга Жана-Поля Ру - не только исторический обзор, пусть и очень интересный, - это еще и по­пытка определения и осмысления иранской общности, общности, изменявшейся на протяжении истории как в этническом, языко­вом, религиозном отношениях, так и неоднородной в культурном, религиозном и цивилизационном плане, - и все равно сохранив­шей по сей день неуловимое единство.

История Консульства и Империи. Луи-Адольф Тьер

Луи-Адольф Тьер (1797—1877) — политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республи­ки, историк, писатель — полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи».

Оба труда представляют собой очень подробную историю Фран­цузской революции и эпохи Наполеона I и по сей день цитируют­ся и русскими и европейскими историками. Тем более удивитель­но, что в полном виде «История Консульства и Империи» в Рос­сии никогда не издавалась. В 1846—1849 годах вышли только первые четыре тома — «Консульство», которое «Захаров» пере­издало в новой литературной редакции в 2012 году. Вторая часть — «Империя» — так и не была издана. «Захаров» предлагает вам впервые на русском языке — через полтора века после изда­ния во Франции — это захватывающее чтение в замечательном переводе Ольги Вайнер.

Величайшие империи человечества

• Японская империя. История страны самураев. Хани Горо
  Перед вами уникальная книга о самой незнакомой российскому читателю из великих империй планеты – Японской. В ХХ веке Россия дважды воевала с Японией, но эта страна и сейчас оста­ется для нас загадкой Востока. А между тем, все больше россий­ских граждан посещают Японию то с деловой целью, то как тури­сты. Открыть для них Японию, подготовить к встрече с другой, мало похожей на нашу цивилизацией – цель этой книги. 

• Франкская империя Карла Великого. "Евросоюз" Средневековья. Анатолий Левандовский
  Знаменитый труд профессора А.П.Левандовского о Карле Вели­ком — это не только биография первого императора Запада, основателя Франкской империи, но и история становления сред­невековых государств Западной Европы: Франции, Германии, Италии.

• Римская империя. Роберт Виппер
  Фундаментальный труд академика Р.Ю.Виппера, крупнейшего отечественного специалиста по истории Древнего Рима, автора более трехсот исторических работ. В своей книге историк дает широкую панораму древнеримской жизни во всех ее аспектах. Особое внимание он уделяет военным завоеваниям в Европе и Средиземноморье. Главной целью автора было объяснить усло­вия возникновения Римской империи, показать, каким образом факт создания имперской державы отразился на ее метрополии - Риме и Италии.

• Византийская империя. Александр Васильев
  Профессор А.А.Васильев, выдающийся русский ученый, чьи тру­ды по истории Византии известны во всем мире от России до США. И это не удивительно, так как они относятся к числу уни­кальных явлений в истории византинистики.

• Османская империя. Юрий Петросян
• Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна. Алексей Дельнов    
• Персидская империя. Иран с древнейших времен до наших дней. Геннадий Потапов
• Британская империя. Разделяй и властвуй! Джон Ро­берт Сили

Иллюстрированная энциклопедия армянской культуры в Украине. Ирина Гаюк

С каталогизированным перечнем памятников армянской культуры в музеях и заповедниках
 
Энциклопедия написана на материале фондов 44 государствен-ных музеев и заповедников городов Украины, где существовали развитые или исторически весомые армянские общины. Текст сопровождают 593 иллюстрации — фотографии экспонатов, представляющих армянскую культуру, из музеев Киева, Каменец-Подольского, Львова, Симферополя, Феодосии и других городов.

Son of the Olive Merchant: In Search of the Armenian Genocide. Anna Zeitindjioglou, Mathieu Zeitindjioglou

For their honeymoon, Anna and Mathieu traveled to Turkey with their camera in hand to learn about Mathieu s Armenian heritage and to learn what modern day Turks think about the Armenian Genocide that occurred in 1915. Sadly, Turkey denies the Genocide for a variety of reasons including that the crimes were actually committed by Armenians against the Turks. Using footage from their trip mixed with interviews, news footage, historical documents and animation, this documentary emerges into one of the most powerful films ever made about the Armenian Genocide.

Best Documentary Pomegranate Festival
Toronto Films Festival Best Documentary nominee
Los Angeles Film and Script Festival  Honorable Mention
Los Angeles Movies Awards Honorable Mention
Office Selection Armenian Dramatic Arts Alliance Film Festival

Планета-океан. Артюс-Бертран Янн, Пити Мишель

Удивительный рассказ о покрывающих нашу планету океанах - источниках всего живого на Земле. Авторы поведают о некоторых древнейших тайнах Земли, в частности, почему так важно для человечества гармонично сосуществовать с водной стихией. "Планета-океан" - напоминание о нашей неразрывной связи с природой и долге защищать и уважать планету, на которой мы живем. Фильм создан режиссерами Яном Артусом Бертрандом, Мишелем Пити и командой профессиональных режиссеров подводных съемок в содружестве с Omega и Tara Expeditions. Ян Артус Бертранд - посол доброй воли ООН - презентовал картину участникам конференции РИО+20 в июне 2012 года.

Louis Sullivan: The Struggle for American Architecture. Mark Richard Smith

The first feature-length documentary about the revolutionary and brilliant Chicago architect Louis Sullivan (1856-1924). Known by historians as the 'father of the skyscraper' and creator of the iconic phrase 'form follows function,' Sullivan was on top of his profession in 1890. Then a series of setbacks plunged him into destitute obscurity from which he never fully recovered. Yet his persistent belief in the power of his ideas created some of America's most beautiful buildings ever created, and inspired Sullivan's protégé, Frank Lloyd Wright, to fulfill his own dream of a truly American style of architecture. Magnificent footage of surviving Sullivan buildings combined with thoughtful insight by Sullivan scholars and great storytelling, this award-winning film has won approval from architects, educators and critics.

Named to the American Library Association's List of Notable Videos for Adults.

Hawking. Stephen Finnigan

Hawking is the extraordinary story of the planet's most famous living scientist, told for the first time in his own words and by those closest to him. Made with unique access to Hawking's private life, this is an intimate and moving journey into Stephen's world, both past and present. An inspirational portrait of an iconic figure, Hawking relates his incredible personal journey from boyhood under-achiever, to PhD genius, to being diagnosed with Motor Neuron Disease and given just two years to live. Despite the constant threat of death, Hawking manages to make many remarkable scientific discoveries and rises to fame and super-stardom. Hawking - a remarkable man, and a remarkable movie.

Van Gogh. Maurice Pialat

One of the greatest films by one of the finest directors of the second half of the 20th century, Maurice Pialat’s Van Gogh represents an ambitious and crowning achievement in its portrayal of the master painter’s final weeks of life, almost exactly one-hundred years earlier.

Van Gogh, depicted by the remarkable actor/songwriter-singer Jacques Dutronc (Godard’s Sauve qui peut (la vie)), has arrived at Auvers-sur-Oise to come under the care of Dr. Gachet (Gérard Séty) for his nervous agitation. Soon after the arrival of Vincent’s brother Théo (Bernard Le Coq) and his wife, plein air portraiture and conviviality give way to the more crepuscular moods of brothels and cabarets, and the painter’s anguished existence, tossing between money worries and an impassioned relationship with the doctor’s teenage daughter, finally meets its terminal scene.

Palme d'Or, other 2 wins & 12 nominations

Herb & Dorothy. Megumi Sasaki

Herb and Dorothy Vogel redefine what it means to be an art collector.

The film tells the story of two middle-class collectors of contemporary art, Herbert and Dorothy Vogel, and the enormous and valuable collection of conceptual art and minimalist art they amassed in spite of their relatively meager salaries as New York City civil servants.

Hamptons International Film Festival Award
Silverdocs Documentary Festival Audience Award
Philadelphia Film Festival Audience Award

PENDERECKI, K.: Fonogrammi / Horn Concerto / Partita / The Awakening of Jacob / Anaklasis / De natura sonoris No. 1. Warsaw Philharmonic, Wit

Each of these six orchestral works bears the imprint of Penderecki’s greatness as a composer. Fonogrammi alternates piquant sonorities, pulsating vehemence and moments of great intimacy. Intensity accompanied by neo-Romantic elements can be heard in The Awakening of Jacob whilst Anaklasis is a stunning example of juxtaposed, multiple sound patterns. De natura sonoris I explores more improvisational, jazz-influenced areas, as does the richly orchestrated Partita. The Horn Concerto, composed in 2008, offers an evocative landscape, glacial, powerful, yet wistful.

Grammy Award

Darkness visible - Nocturne for Orchestra after Milton/Pessoa. Benet Casablancas

La presente pieza, con una duración aprox. de 14: culmina la producción orquestal reciente del autor, que comprende asimismo “The Dark Backward of Time“ (basada en “The Tempest“ de Shakespeare, 2006) y “Alter Klang. Imprompu para orquesta a partir de Klee“ (2007, obras que, salvaguardando la individualidad y personalidad específica de cada una de ellas, comparten algunas características tanto técnicas como expresivas, conformando una trilogía presidida por el uso dúctil y versátil de la orquesta, prevaleciendo un alto grado de diferenciación tímbrica y textural. Cualidades que nos acercan al aspecto quizá más crucial y determinante relativo a la reformulación del pensamiento armónico y de sus implicaciones respecto al desarrollo del discurso.

“Darkness visible“, la última realización sinfónica del autor hasta la fecha, profundiza asimismo en la exploración del misterio insondable de la noche, siendo concebida como un noctuno de amplias proporciones, cuya inclinación hacia los ambientes quietos y de texturas enrarecidas se ve turbado puntualmente por páginas más agitadas y de expresión vehemente, iluminadas por súbitos destellos de luz

Spanish National Music Prize

Stravinsky & Prokofiev: Violin Concertos. Patricia Kopatchinskaja (violin), London Philharmonic Orchestra, Vladimir Jurowski

Gramophone and BBC Award-winner Patricia Kopatchinskaja records exclusively for Naïve. Releases to date have included Beethoven’s Violin Concerto with Philippe Herreweghe, a CD entitled 'Rapsodia' which explores the roots of George Enescu’s music with examples of Moldovan and Romanian folk music. Her most recent release was an all-Hungarian disc featuring concertos by Bartók, Ligeti and Eötvös which has won the concerto category in the Gramophone Awards 2013.
The two violin concertos coupled on this recording display as many affinities as they do divergences. Both stem from creators in conflict with their native Russia – one choosing to return there, the other settling permanently in exile; both belong to the aesthetic of the ‘return to order’ observed from 1920 onwards and characterised by the reappropriation of models from the past. If Prokofiev preserves the traditional bases of the concerto, he combines them with a search for a new lyricism. As for Stravinsky, he reworks tried and trusted models while offering a deliberately neutral, distanced expressivity.

Saint-Saëns: La Muse et le Poète. Gautier Capuçon (cello), Orchestre Philharmonique de Radio France, Lionel Bringuier

Violinist Renaud Capuçon and his cellist brother Gautier are joined by the young French conductor Lionel Bringuier and the Orchestre Philharmonique de Radio France for a programme of works by Camille Saint-Saëns. It includes the lyrical, intimate and rarely heard ‘Duet for Violin, Cello and Orchestra’, La Muse et le Poète.

For this recording of three concertante works by Saint-Saëns they are joined by another leading French musician of the younger generation, the conductor Lionel Bringuier, and the Orchestre Philharmonique de Radio France. Though only 27, Bringuier will become Chief Conductor and Music Director of Zurich’s much-respected Tonhalle Orchestra in 2014. He recently completed six seasons as Resident Conductor of the Los Angeles Philharmonic, where he worked with music directors Esa-Pekka Salonen and Gustavo Dudamel. It was as a 14-year-old student that he first got to know Renaud Capuçon and this Saint-Saëns disc first began to take shape three or so years ago.
Recorded in Paris at the Salle Pleyel and the Théâtre du Châtelet, it comprises Saint-Saëns’ Violin Concerto No 3, Cello Concerto No 1 and ‘Duet for Violin, Cello and Orchestra’, La Muse et le Poète – a work that the Capuçon brothers had never played before and which is only rarely heard.

Creating the Market University: How Academic Science Became an Economic Engine. Elizabeth Popp Berman

American universities today serve as economic engines, performing the scientific research that will create new industries, drive economic growth, and keep the United States globally competitive. But only a few decades ago, these same universities self-consciously held themselves apart from the world of commerce. Creating the Market University is the first book to systematically examine why academic science made such a dramatic move toward the market. Drawing on extensive historical re­search, Elizabeth Popp Berman shows how the government--influenced by the argument that innovation drives the economy--brought about this transformation. Americans have a long tradition of making heroes out of their inventors. But before the 1960s and '70s neither policymakers nor economists paid much attention to the critical economic role played by innovation. However, during the late 1970s, a confluence of events--industry con­cern with the perceived deterioration of innovation in the United States, a growing body of economic research on innovation's importance, and the stagnation of the larger economy--led to a broad political interest in fostering invention. The policy decisions shaped by this change were di­verse, influencing arenas from patents and taxes to pensions and sci­ence policy, and encouraged practices that would focus specifically on the economic value of academic science. By the early 1980s, universit­ies were nurturing the rapid growth of areas such as biotech entrepren­eurship, patenting, and university-industry research centers.

Max Weber Book Award, Pierre Bourdieu Award, American Sociological Association
President's Book Award, Social Science History Association

Gandhi. A Spiritual Biography. Arvind Sharma

In his Autobiography, Gandhi wrote, “What I want to achieve—what I have been striving and pining to achieve these thirty years—is self-real­ization, to see God face to face. . . . All that I do by way of speaking and writing, and all my ventures in the political field, are directed to this same end.” While hundreds of biographies and histories have been writ­ten about Gandhi (1869–1948), nearly all of them have focused on the national, political, social, economic, educational, ecological, or familial dimensions of his life. Very few, in recounting how Gandhi led his coun­try to political freedom, have viewed his struggle primarily as a search for spiritual liberation.

Hindu American Foundation's Mahatma Gandhi Award for the Advance­ment of Religious Pluralism.

Путь к великой цели. История одной экономической идеи. Сильвия Назар

Автор этой книги — американский журналист Сильвия Назар, на­писавшая прославленную биографию математика Джона Нэша, по которой был снят фильм “Игры разума”. “Великая цель” из на­звания книги — это процветание максимально возможного количе­ства обитателей земного шара. “Путь к великой цели” начинается в середине XIX века, века королевы Виктории и ее всемогущей империи. Но уже очень скоро мир охватывает одна катастрофиче­ская война, а за ней и другая. Правительства по всему миру — от коммунистических до самых что ни на есть капиталистических стран — играют все большую роль в экономической жизни.

Экономические теории на глазах становятся повседневной прак­тикой, а некогда кабинетные ученые — Джон Мейнард Кейнс, Ир­винг Фишер, Йозеф Шумпетер — отчаянно спорят между собой и заставляют политиков считаться со своим мнением. “Путь к вели­кой цели” — захватывающая панорама политической и интеллек­туальной жизни людей, стран и континентов, от викторианской Ан­глии до современной Америки и Индии, от Карла Маркса и Чарль­за Диккенса до Милтона Фридмана и Амартии Сена.

Смерть Андрея Белого (1880—1934). Сборник статей и материалов: документы, некрологи, письма, дневники, посвящения, портреты. Составители: М.Л. Спивак, Е.В. Наседкина

Смерть Андрея Белого (8 января 1934 г.) стала знаковым событи­ем для культурного сознания эпохи, вызвала шквал откликов — эмоциональных, аналитиче­ских, восторженных, ругательных. По­лемика о значении личности и творчества писателя захватила со­ветские газеты и журналы, эмигрантскую и зарубежную печать, на­шла отражение в переписке, дневниках, мемуарах современни­ков. Громадный общественный интерес к смерти крупнейшего рус­ского символиста подогревался каскадом политических сканда­лов, предшествующих его кончине и сопутствующих похоронам. Сами похороны стали апробацией будущего официального канона погребения советских писателей. В книге собраны материалы, как известные, так и публикующиеся впервые (из архивов, частных собраний, периодики). Они дают представление о том, как воспри­нимался Андрей Белый и о том, в какое время ему было суждено жить и умирать. Morebo

Антихрупкость. Нассим Николас Талеб

Новая книга американского экономиста, поп-философа и пропо­ведника непредвиденности. "Антихрупкость" развивает идеи самой популярной его книги "Черный лебедь" и рассказывает, как стать королем положения в мире неопределенности и закаляться случайностями, которые так и валятся на человека. Свой путь Та­леб также называет "стратегией штанги", но речь, конечно, не о развитии мускулатуры. Morebo

Конец света. Фредерик Бегбедер

Популярный французский романист рассказывает о своих любимых книгах XX века. Конец света в заглавии — это закат эры бумажных книг, и любимые тексты для Бегбедера — не только информация, но и физические объекты, требующие прикосно-вений. Сто небольших лирических эссе. Герои: от Кокто и Сэлинджера до Пелевина и Курта Кобейна. Slon.ru
Фредерик Бегбедер уверен, что в мире книгоиздания вот-вот наступит обещанный Рэем Брэдбери 451-й градус по Фаренгейту — температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Поэтому экстравагантный француз составил список книг, которые нужно успеть прочесть на бумаге, пока мир печатных книг не полетел в тартарары. Как литературный критик Бегбедер уже предлагал читателям эссе «Лучшие книги ХХ века. Последняя опись перед распродажей», но там он учитывал результаты опроса общественного мнения. Новый же список невероятно субъективен и составлен по сугубо бегбедеровским критериям «необразумившегося эгоиста»: начиная от внешности писателя и заканчивая чувственностью прозы. Впрочем, поклонники его собственного творчества вряд ли удивятся, обнаружив на вершине списка «Американского психопата» Эллиса рядом с «Великим Гетсби» Фитцджеральда. Герои Бегбедера как раз родом из этих книг. В целом же список любопытный. Наряду с мэтрами типа Керуака, Хемингуэя и Сэлинджера в нем есть недооцененные, по мнению Бегбедера, прозаики. Такие как Лолита Пий и современные французские авторы вроде Патрика Бессона. Forbes

Кто изобрел современную физику? От маятника Галилея до квантовой гравитации. Геннадий Горелик

Современная наука родилась сравнительно недавно - всего четыре века назад, в эпоху Великой научной революции. Причины этой революции и отсутствие ее неевропейских аналогов до сих пор не имели признанного объяснения. А радикальность происшедшего ясна уже из того, что расширение и углубление научных знаний ускорились раз в сто. Эта книга рассказывает о возникновении новых понятий науки, начиная с изобретения современной физики в XVII веке и до нынешних стараний понять квантовую гравитацию и рождение Вселенной. Речь идет о поворотных моментах в жизни науки и о драматических судьбах ее героев, среди которых - Г. Галилей, И. Ньютон, Дж. Максвелл, М. Планк, А. Эйнштейн, Н. Бор, А. Фридман, Ж. Леметр, М. Бронштейн, Л. Ландау, Г. Гамов, А. Сахаров и др. По словам академика РАН, лауреата Нобелевской премии В.Л. Гинзбурга, Геннадий Горелик "является выдающимся историком физики. Он доказал это своими статьями и книгами, последняя из которых посвящена биографии А.Д. Сахарова в контексте советско-американской истории водородной бомбы".

Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций. Владимир Малахов

Новая книга Владимира Малахова приглашает пересмотреть стереотипы, сложившиеся в отечественной литературе вокруг та­ких понятий, как «нация», «национальное государство», «нацио­нальное гражданство» и «национальная идентичность». Ее глав­ный предмет — природа национальных границ. Автор демонстри­рует взаимное переплетение культурных и пространственно-гео­графических делений и в то же время обнажает проблематич­ность самой теоретико-познавательной рамки, в которой социаль­ная реальность предстает разделенной на нации. Теоретические контексты позволяют ставить практические вопросы: Как строится политика современных наций-государств по отношению к культур­ному разнообразию, порождаемому иммиграцией? Как выглядят социальные практики, стихийно формирующиеся в ходе взаимо­действия принимающего и новоприбывшего населения? Сколько в этом взаимодействии сторон? Чем обусловлена динамика соци­альных, юридических и символических границ между гражданами и негражданами?

М.: Новое литературное обозрение; Институт философии РАН, 2014. — 232 с. ISBN 978-5-4448-0127-7

Кино: визуальная антропология. Гордон Грей

Интересное и остроумное исследование, в котором американский ученый пытается применять к кинематографу антропологические методы. По сути, это учебник по теории и истории кино, но напи­санный на непривычных основаниях. Грея, прежде всего, интере­сует вопрос: что мы, изучая кинематограф, можем узнать о культу­ре или культурах, в которых снимаются и смотрятся фильмы. Slon.ru

Каждый день сотни тысяч людей во всем мире посещают кинотеатры, миллионы смотрят фильмы по телевизору. Чем порожден массовый интерес к кино? Почему оно играет такую важную роль? Американский антрополог Гордон Грей предприни-мает в своей книге попытку ответить на многие ключевые вопросы: как можно через кино изучать ценности и представления людей? как влияет на кино национальный и культурный контекст их производства и проката? чем, в частности, различаются такие модели кинематографа, как Голливуд, Болливуд, нигерийские видеофильмы? какие культурные и психологические механизмы позволяют фильму увлечь зрителя и как зритель воспринимает и интерпретирует фильм?

Наука в действии. Бруно Латур

Ключевая книга современной гуманитарный мысли, в которой сама гуманитарность ставится под вопрос как таковая. Занимаясь в 1980-х исследованием функционирования научных лаборато­рий, француз Бруно Латур пришел к выводу, что социология должна описывать не только отношения людей между собой, но наравне с ними — участие в отношениях, действиях и позициях неодушевленных предметов.

Пространственная история. Михаил Ямпольский

Как всегда, у философа, культуролога и киноведа Михаила Ям­польского сближения вроде бы далеких явлений, персонажей, ме­тодов превращаются в головокружительную сеть идей. В новой книге речь идет об истории — истории культуры, истории про­странства, наконец, истории самой истории. Отдельный большой текст посвящен устройству памяти о холокосте в современном мире.

Я прожил жизнь. Письма 1920-1950. Андрей Платонов

Наиболее полная публикация дошедшего до нас эпистолярного наследия автора "Чевенгура": огромная переписка с женой, пись­ма советским чиновникам, знакомым писателям. Любовь переме­жается с инженерными отчетами, философские откровения — с газетной суетой. Все совсем как в платоновской прозе. Самое важное событие ярмарки из тех, что имеют отношение к русской литературе.

Окно на Восток: Империя, ориентализм, нация и религия в России. Роберт П. Джераси

В исследовании американского историка Роберта Джераси Ка­зань и тяготевший к ней обширный Поволжско-Уральский край предстают окном Российской империи на Восток, фокусом од­новременно и притяжения, и отталкивания между русским большинством и различными нерусскими меньшинствами. Разно­сторонне анализируя деятельность целой галереи персонажей – чиновников, крестьян, священников, мулл, ученых, студентов, пе­дагогов, публицистов, юристов, — автор показывает, как в ходе предпринимавшихся в XIX – начале XX в. попыток обрусить та­тар, подорвать влияние ислама, удержать в православии «креще­ных инородцев» русские меняли представления о самих себе, о своей нации и культуре. Власть и идеология, этничность и рели­гия, наука и образование – таковы те контексты, в которых Дже­раси новаторски трактует проблему жизнеспособности имперско­го строя и его совместимости с русским национализмом.

ISBN 978-5-4448-0060-7

Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи — СССР (конец 1880-х —1930-е годы). Под редакцией А.Н. Дмитриева

В настоящем сборнике очерков по истории российской системы образования конца XIX – первых десятилетий XX века представ­лена широкая панорама правительственных инициатив и практик реализации «на местах» проектов, нацеленных на улучшение ка­чества преподавания и оптимизацию условий вовлечения мало­образованных жителей многонационального Российского государ­ства в полноценный образовательный процесс. Сборник охваты­вает описание образовательной политики всех типов школ — от начальной до высшей, включая технические, профессиональные, религиозные, национальные и женские учебные заведения. Оби­лие цитируемых архивных документов позволяет проследить це­почки непрерывных исторических изменений, генетически связы­вающих историю российского образования до и после 1917 года. Помимо собственно школ, в издании рассматриваются особенно­сти деятельности института попечителей учебных округов, работа инспекторов народных училищ, специфика организации земского попечительства над образованием; в том, что касается советского периода, — система советского партийного образования, появле­ние устойчивой социальной страты «спецов», эксперименты в об­ласти образования 1920-х годов и т.д.

Hannah Arendt. Margarethe von Trotta

The sublime Barbara Sukowa reteams with Margarethe von Trotta (Vision, Rosa Luxemburg) for her brilliant biopic of influential German-Jewish philosopher and political theorist Hannah Arendt. Arendt s reporting on the 1961 trial of ex-Nazi Adolf Eichmann in The New Yorker controversial for her portrayal of Eichmann and the Jewish councils introduced her now-famous concept of the banality of evil. Using archival footage of the trial and weaving a narrative that spans three continents, von Trotta beautifully turns the often-invisible passion for thought into immersive, dramatic cinema. Hannah Arendt co-stars Klaus Pohl as philosopher Martin Heidegger, Nicolas Woodeson as New Yorker editor William Shawn, and two-time Oscar Nominee Janet McTeer (Albert Nobbs) as novelist Mary McCarthy.

5 wins & 8 nominations

Тюльпан. Сергей Дворцевой

On the steppes of Kazakhstan, Asa lives in a yurt with his sister Samal, her husband Ondas, and their three children. Ondas is a herdsman, tough and strong. It's dry, dusty, and windy; too many lambs are stillborn. Against this backdrop, Asa, a dreamer who's slight of build and recently finished with a stint in the Russian Navy, tries to establish a life on the steppes. He, his friend Boni, and Ondas call on Tulpan, the only single girl in the area. The men talk to her parents while she listens out of sight. Her answer and Asa's later trips to talk to her form an arc of hope against the harsh land. Is this the place of Asa's dreams? What about the other lambs?

15 wins & 5 nominations. Winner at Asian Film Awards, Cannes Film Festival, Tokyo International Film Festival etc.

Klass (Entre les murs). Laurent Cantet

Teacher and novelist François Bégaudeau plays a version of himself as he negotiates a year with his racially mixed students from a tough Parisian neighborhood.

Teacher François Marin and his colleagues are preparing for another school year teaching at a racially mixed inner city high school in Paris. The teachers talk to each other about their prospective students, both the good and the bad. The teachers collectively want to inspire their students, but each teacher is an individual who will do things in his or her own way to achieve the results they desire. They also have differing viewpoints on the students themselves, and how best to praise and discipline them. The administration of the school tries to be as fair as possible, which includes having student representatives sit on the student evaluation committee. Marin's class this year of fourteen and fifteen year olds is no different than previous years, although the names and faces have changed. Marin tries to get through to his students, sometimes with success and sometimes resulting in utter failure. Even Marin has his breaking point, which may result in him doing things he would ...

Nominated for 1 Oscar. Another 11 wins & 16 nominations

Without Gorky. Cosima Spender

Without Gorky is a personal journey into a powerful family tragedy. At the centre of the film are the conversations between the director, Cosima, and her grandmother, Mougouch. The whole family has been shaped by the legacy left by Cosima’s grandfather: the Abstract Expressionist painter Arshile Gorky. His suicide in 1948 still echoes and disturbs the family’s relationships. While Mougouch, looks back at her time with Gorky, their daughters, Maro and Natasha, revisit painful childhood memories. Gorky was an elusive character who escaped the Armenian genocide and reinvented himself as a romantic artist in New York in the 30s. He struggled as a painter until he found in Mougouch the emotional support he needed to flourish. Their relationship was passionate and inspiring to begin with, but the pressure of two small children and no money soon put a huge train on them. In 1947 he was struck by a series of tragedies that led to suicide. This film takes you through the pain and courage of the family, coming to an emotional climax in Gorky's birthplace: Lake Van, former Armenia.

A Peacock Pictures and Arshile Gorky Foundation Production

Red Obsession. David Roach, Warwick Ross

The great chateaux of Bordeaux struggle to accommodate the voracious appetite for their rare, expensive wines, which have become a powerful status symbol in booming China.

For centuries, Bordeaux has assumed a mythical status in the world of fine wine as a leitmotif of wealth, power and influence, but its prosperity has always been linked to the capricious nature of markets and the shifting fortunes of global economies. Now change is coming to Bordeaux, with traditional customers like the US and the UK falling away, as China's new rich push prices to stratospheric levels. The demand is unprecedented, but the product is finite and this new client wants it all. Will the China market be the bubble that never bursts or the biggest threat yet to Bordeaux's centuries old reputation?

Tribeca Film Festival Best Documentary Nominee

Portrait of Wally. Andrew Shea

The documentary PORTRAIT OF WALLY traces the history of this iconic image – from Schiele’s gesture of affection toward his young lover, to the theft of the painting from Lea Bondi, a Jewish art dealer fleeing Vienna for her life, to the post-war confusion and subterfuge that evoke THE THIRD MAN, to the surprise resurfacing of “Wally” on loan to the Museum of Modern Art in Manhattan in 1997.

In 1997, when the heirs of art dealer Lea Bondi asked MoMA to hold the painting in New York, MoMA and the Leopold Museum dug in their heels and refused. District Attorney Robert Morgenthau issued a subpoena and launched a criminal investigation. A 13-year battle in court followed, tracking the course of a Holocaust property crime and reopening the wounds of one of the century’s worst tragedies – all at a time when the prices of Egon Schiele’s works rose faster than those of any painter on the art market.

Schiele collector Ronald Lauder found himself caught between several loyalties – he was chairman of MoMA and the founder of the Commission for Art Recovery, an organization committed to returning looted art to the Jews who lost it to the Nazis. Lauder sided with the Museum, and against the Jewish family. So did all the museums in New York – even the Jewish Museum.

The “Wally” case brought the story of Nazi art loot into the open, eventually forcing museums in Europe and the U.S. to search their own collections for suspect objects. Many museums ended up returning art to Jewish families who had abandoned hope until “Wally” showed that institutions could be held accountable for holding property stolen during the Holocaust. The case was resolved in dramatic fashion in the summer of 2010, but only after the history of Schiele’s extraordinary painting was unearthed to revisit the crimes of the Holocaust and to witness the reluctance of major institutions in Europe and New York to send the “last prisoners of war” back to their families.

Die große Stille. Philip Gröning

An examination of life inside the Grande Chartreuse, the head monastery of the reclusive Carthusian Order in France.

The Grande Chartreuse, the mother house of the legendary Carthusian Order, is based in the French Alps. “Into Great Silence” will be the first film ever about life inside the Grande Chartreuse.

Silence. Repitition. Rhythm. The film is an austere, next to silent meditation on monastic life in a very pure form. No music except the chants in the monastery, no interviews, no commentaries, no extra material.

Changing of time, seasons, and the ever repeated elements of the day, of the prayer. A film to become a monastery, rather than depict one. A film about awareness, absolute presence, and the life of men who devoted their lifetimes to god in the purest form. Contemplation.
An object in time.

5 wins & 4 nominations.

SIERRA, R.: Piano Trios Nos. 1-3 / Fanfarria, aria y movimiento perpetuo. Trio Arbos

Roberto Sierra was born in Puerto Rico and studied composition in Europe, notably with György Ligeti in Hamburg, Germany. ‘The three piano trios in this recording span seventeen years of my creative life (1991–2008),’ he says. ‘Each reflects a different creative impulse and the ideas that were in my mind at the time I wrote them. There are nevertheless common threads that link these works: a constant preoccupation with the intersection of a modern musical language and the vernacular that comes out of my ethnic background, and also timbral explorations often linked to instrumental virtuosity.’ Latin and jazz influences meet Romantic and modern developments in this expressive chamber music.

Trío Arbós, Premio Nacional de Música - Interpretación, Spain

Naxos 8.559611

TCHAIKOVSKY: Piano Concerto No. 1. Daniil Trifonov, Mariinsky Orchestra, Valery Gergiev

Daniil Trifonov, winner of the XIVth International Tchaikovsky Competition, is probably the world’s most exciting young pianist. On his first Mariinsky recording he joins Valery Gergiev for a scintillating performance of Tchaikovsky’s Piano Concerto No 1. Daniil also presents a selection of recital repertoire including music by Tchaikovsky, Chopin and Liszt transcriptions of Schubert and Schumann.

Written for Nikolai Rubinstein, Tchaikovsky’s First Piano Concerto is one of his most popular works. Revised three times, including an arrangement for two pianos, the concerto was finally set in stone in 1888 and it is this version that is most frequently performed today. Tchaikovsky balances core motivic elements with a sense of lyrical spontaneity to create a technically challenging but instantly appealing work.

At only 21 years old, Daniil Trifonov has won countless awards, including the Chopin Competition in Warsaw, the Rubinstein Competition in Tel Aviv and the Tchaikovsky Competition in Moscow (Gold Medal). Valery Gergiev personally awarded Trifonov the ‘Grand Prix’ in Moscow, an additional award given to the best overall competitor in any category of the International Tchaikovsky Competition.

In 2011, Trifonov gave his debut with the London Symphony Orchestra and has since performed with the Vienna Philharmonic and the Mariinsky Orchestra, as well as touring throughout the USA, Europe and the Far East. In the coming season he will make debuts with the New York Philharmonic, Boston Symphony and Chicago Symphony orchestras, as well as performing recitals at Salle Pleyel, Carnegie Hall, Suntory Hall and Wigmore Hall.

Mariinsky MAR0530

Piano Music (Maso). Benet Casablancas

The piano has always been (and to a large extent still is), the favourite instrument of composers. The relationship that composers have with the keys of the piano (usually on a daily basis), is more intimate than the creator of music has with any other instrument. The pianist-composer nevertheless seems to be a thing of the past for it is rare these days to find composers committed exclusively by choice to solo piano music in the same way as Chopin, Schumann, Scriabin, Rachmaninov, or (in terms more relevant to the music here), Granados, Albéniz or Mompou. Yet the piano retains its attraction for many composers both as a fascinating musical entity and as an instrument representing a rich tradition and repertoire and, moreover, a treasure trove of still untapped potential.
Over recent years, Benet Casablancas, born in Sabadell, near Barcelona, has established a position as one of the most prolific and interesting composers of the present time. His secure musical and humanist education has enabled him to develop a very individual style which, though firmly based on a knowledge and love of the great classical tradition (with the Second Viennese School being one of his fundamental reference points), is open to extremely diverse influences which he is able to honour without resorting to eclectic compromises.

Premio Nacional de Música, Spain

Naxos 8.570757

Rivers to the Sea. Joseph Phibbs

"With Mahler's mighty Second Symphony, the 'Resurrection', guaranteeing a full house, the composer whose new work preceded it was also fortunate in being able to write for vast orchestral forces. Now in his mid-30s, Joseph Phibbs, whose 25-minute Rivers to the Sea had its London premiere in this Philharmonia programme conducted by Esa-Pekka Salonen, seized his opportunity.

A continuous work in four movements, it takes its title from a poem by the American writer Sara Teasdale. Phibbs himself describes the presence of the sea as a driving force behind the piece. Certainly, its plasticity and flow suggest some ongoing continuum in motion, rising to frenetic activity in the fast sequences – Phibbs sees the last as an urban landscape – while more soberly atmospheric in the two slow sections.

What impresses throughout is the accomplishment of the harmonic and orchestral writing, both utilising a layering technique where more than one thematic element is heard over and against another. Though each maintains its identity, the resulting dynamic momentum accrues from the thrill and complexity of the resulting collisions." The Guardian (5* review)

British Composer Award

Кирилл и Мефодий. Лощиц Ю. М.

Создатели славянской письменности, братья Константин (получив­ший незадолго до смерти монашеское имя Кирилл) и Мефодий по­читаются и всём славянском мире. Их жизненный подвиг не слу­чайно приравнивают апостольскому, именуя их «первоучителями» славян. Уроженцы греческой Солуни (Фессалоник), они не только создали азбуку, которой и по сей день пользуются многие народы (и не только славянские!), но и перевели на славянский язык Еван­гелие и богослужебные книги, позволив славянам молиться Богу на родном языке. Предлагаемая вниманию читателей биография свя­тых Кирилла и Мефодия принадлежит перу писателя Юрия Ми­хайловича Лощица, которого ценители биографического жанра хо­рош знают как автора книг «Сковорода», «Гончаров» и «Дмитрий Донской», ранее выходивших в серии «Жизнь замечательных лю­дей». Надёжными путеводителями для автора стали два древней­ших литературно-исторических памятника старославянской пись­менности — «Житие Константина Философа» и «Житие Мефодия» (так называемые пространные жития солунских братьев). Многие страницы книги написаны как развёрнутый комментарии к этим па­мятникам отдалённой эпохи и представляют собой опыт художе­ственно-исследовательской реконструкции.

Патриаршая литературная премия

Повесть о Книге из Муша. Антония Арслан

Антония Арслан - итальянская писательница армянского происхо­ждения. Ученый, магистр этнографии, профессор современной итальянской литературы университета Падуи. Она стала широко известна после выхода ее первого романа "Усадьба жаворонков" (2004). Сквозь подлинную историю своей семьи (деда и его брата) писатель показывает трагедию всего армянского народа, пере­жившего события 1915 года. Роман "Усадьба жаворонков" отме­чен многими престижными премиями, переведен на 20 языков и экранизирован братьями Тавиани ("Гнездо жаворонка", 2007). Тема трагической истории армян продолжена автором в книге "Путь в Смирну" и в " Повести о Книге из Муша" (2012), рассказы­вающей о спасении древней армянской рукописи. Книга уже пере­издана на родине три раза.

Книги Антонии Арслан— прямое опровержение тезиса о «смерти поэзии». Арслан берется рассказывать о чудовищных вещах, перед которыми искусство обычно отступает,— и при этом в ее рассказе звучит музыка и веет сказкой. «Это история со счастли­вым концом, несмотря на все»,— говорит о своей повести рассказчик. Это «все», на которое «несмотря»,— не шутка. [...] Книги Антонии Арслан— не только о великом горе и неслыханном злодействе, но и о «древней мудрости, которой больше нет». Мудрости, которая учит человека доверять тому, что в любой слу­чайности, в любой встрече его жизни есть какой-то смысл, кото­рый, быть может, откроется скоро, а может, и никогда— но само знание об этих «крохах смысла» делает нас внимательными и благодарными. Книга, которую спасают герои «Повести»,— богато иллюминированное собрание гомилий, церковных проповедей. То, что пишет Арслан, внешне нисколько не напоминает пропо­ведь. Она избегает малейшего морализма и учительства. Ольга Седакова

Энциклопедия русского авангарда. Изобразительное искусство. Архитектура. Василий Ракитин, Андрей Сарабьянов

В 2 томах

Энциклопедия является первым систематическим сводом материа­лов по истории и теории авангардного движения России, датируемого авторами 1907-1932 годами. Это издание станет са­мым полным и масштабным трудом, систематизировавшим исто­рию русского авангарда.
Уникальность Энциклопедии заключается в масштабе проведен­ной научной работы: в издании представлено более 1500 живо­писных и графических работ художников из фондов Государ­ственной Третьяковской галереи, Государственного Русского му­зея, других музеев и частных собраний.

Энциклопедия включает в себя более 1000 статей, в работе над которыми при­няли участие 169 авторов-искусствоведов, более 70 российских и зарубежных музеев, 2 архива литературы и искусства, владельцы частных коллекций и галерей.

В процессе работы над изданием был сделан ряд научных откры­тий: найден ряд ранее неизвестных художников авангарда, со­бран материал о малоизвестных художниках.

ISBN 978-5-902801-10-8, 978-5-902801-09-2

Я++: ЧЕЛОВЕК, ГОРОД, СЕТИ. Уильям Митчелл

«Я++» (в оригинале Me++. The Cyborg Self and the Networked City) — завершающая книга трилогии (предыдущие книги — e-topia и City of Bits на русский не переведены), и посвящена она транс­формации самого понятия пространства в связи с распростране­нием сетей.
Уильям Митчелл, архитектор и урбанист, долгие годы возглав­лявший отделение архитектуры и планирования в Массачусет­ском технологическом институте, — не просто действующий ар­хитектор и исследователь. Некоторым образом его можно на­звать футурологом — если иметь в виду, что футурологом яв­ляется, к примеру, Тоффлер. В «Я++» Митчелл описывает эво­люцию беспроводных технологий за последнее столетие, кото­рая, по его мнению, описывается как рост сетей, сопровождаю­щийся миниатюризацией устройств. И если операторы первых устройств Маркони были скорее телесными деталями неподвиж­ных машин, сегодня все наоборот — мобильные устройства Мит­челл рассматривает как расширения человеческого тела. Все это очень сильно изменило наши отношения друг с другом и с про­странством, в котором мы обитаем: распространение непрерыв­ного покрытия имеет не только социальные и экономические по­следствия. Оно также оказывает непосредственное действие на нашу одежду, на архитектуру, вообще на понятие города, на пат­терны использования времени. По мнению Митчелла, ограниче­ния уступают место связям в качестве основного инструмента управления миром; жесткое планирование сменяется органиче­ским ростом, а оседлый образ жизни — кочевым. Colta

Глава из книги
Купить on-line

Le Mythe de la Grèce blanche. Histoire d’un rêve occidental. Philippe Jockey

Восстанавливая в правах древнегреческую полихромию, Филипп Жоке параллельно анализирует процесс возникновения образа белой Греции, поэтому большая часть книги представляет собой своеобразную археологию «отбеливания».

Все начинается с хро­матической революции в Римской империи. Идеал красоты отны­не воплощается не в красках, а в чертах и формах. После христиа­низации Римской империи белый переходит в сферу культа и становится синонимом обретенной веры, вечной жизни, святости и невинности.

Решающую роль в этом процессе сыграют скульпторы эпохи Воз­рождения, которые будут изучать формы античных статуй, вос­торгаться их очертаниями и моделями и при этом презрительно игнорировать все еще обнаруживающиеся на них остатки краски.

Парадоксальным образом миф о белой Греции получает наи­большее распространение в девятнадцатом веке, то есть именно тогда, когда появляется достаточное количество доказательств многоцветности греческой архитектуры и скульптуры. В 1798 году французский консул в Афинах завершает свой рассказ о Парфеноне громогласным «Там всё было крашеным!», но большинство европейцев отказывается признавать очевидное. Свою роль в этом процессе сыграет независимость Греции от Османской империи, провозглашенная в 1830 году после долгой кровопролитной борьбы. Молодое государство попытается очистить не только язык, но и архитектуру от любых восточных заимствований: белоснежный Парфенон станет символом «национального возрождения», а миф о белых Афинах оконча-тельно укоренится в сознании людей. Morebo